В мае 2006 года ІV Всезарубежный собор РПЦЗ в Сан-Франциско принял резолюцию о восстановлении евхаристического общения с РПЦ.
В соответствии с Актом, – Русская Православная Церковь за рубежем – самоуправляемая часть Московского патриархата, наподобие Украинской Православной Церкви.
Русская Православная Церковь за границей (РПЦЗ) самостоятельна в делах пастырских, просветительных, административных, хозяйственных, имущественных и гражданских.
Как обстоят дела с правами верующих РПЦЗ после вхождения в состав РПЦ в материале Любови Поповой (Интернет-ресурс Михаила Ходорковского)
Благословение на захват: в Псковской области РПЦ выселяет из дома ветерана войны
Валентина Матюнькина прожила в доме в деревне Жаборы Псковской области девятнадцать лет. Местные и региональные власти каждый год приходили к ней, чтобы поздравить с Днем Победы.
По этому же адресу почтальон приносил ей скромную пенсию. Четыре года назад с ветераном тыла начал судиться местный храм Покрова Пресвятой Богородицы, который входит в структуру РПЦ. Священник и монахини пытались доказать, что дом принадлежит им. Суд встал на сторону женщины, но церковь все равно оформила дом на монахинь, поменяла двери и повесила табличку: «Частная собственность».
Поближе к Богу: из заводской квартиры в бесхозный дом
В 1998 году ветеран тыла Великой Отечественной войны, награжденная медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне» (с 13 лет она наравне со взрослыми работала на производстве), шестидесятисемилетняя Валентина Матюнькина переехала из Борисоглебска (Воронежская область) в деревню Жаборы Псковской области. До этого она долгое время переписывалась с местным священником — на тот момент настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы отцом Серафимом Шанько. Валентина Михайловна жила одна, ее мать умерла еще до войны, отец погиб во время боевых действий, собственной семьи не было. Поэтому, когда священник предложил переехать в Псковскую область, чтобы жить в общине и работать с единомышленницами, Валентина колебаться не стала.
Она продала маленькую заводскую квартиру в Борисоглебске и поселилась в деревне Жаборы. Большой кирпичный дом, который официально называется «флигелем усадьбы Аничковых», ей подобрал отец Серафим, там ее уже ждали такие же одинокие подруги. Они разделили дом на несколько частей и начали его обустраивать, параллельно работая в храме. Отец Серафим Шанько в то время сильно разочаровался в системе РПЦ — ему не нравились ее близость к власти и советское прошлое — и решил перейти в структуру Русской Православной Церкви заграницей (РПЦЗ). Та принципиально отличается от РПЦ тем, что не подчиняется патриарху — ее административный центр и первоиерарх находятся в Америке — и осуждает РПЦ за сотрудничество с советскими властями и КГБ.
Отец Серафим скоропостижно скончался в 1998 году, он не успел покинуть РПЦ, но бабушки прониклись его идеями, сами ушли из храма Покрова Пресвятой Богородицы и системы РПЦ, разыскали представителя РПЦЗ в Псковской области архиепископа Софрония Мусиенко (в миру — Александр Мусенко) и попросились к нему. Архиепископ РПЦЗ Софроний построил в Жаборах для бабушек небольшой храм и регулярно навещал их: помогал с обустройством бесхозного дома (ставил новые двери, пластиковые окна, покупал технику) и следил за их здоровьем. Валентина Михайловна перенесла два инсульта и после второго частично потеряла память и способность читать-писать. Отец Софроний выхаживал ее. Сейчас Валентина Матюнькина все помнит и снова знает грамоту.
Отец Софроний
И бабушки, и отец Софроний понимали, что с домом нужно что-то делать. Они обращались в администрацию Порховского района, но получали только ответы о том, что флигель усадьбы Аничковых на балансе не состоит. Чиновники каждый год в День Победы приходили к Валентине Михайловне с поздравлениями и не возражали против ее проживания. Ей даже оформили прописку в деревне Жаборы, здесь у каждого в паспорте указан только населенный пункт, без номера дома. Пенсию почтальон тоже приносил сюда, бабушки скидывались на продукты, лекарства и другие необходимые вещи.
Монахиня на коне
Со временем единственный кирпичный дом в деревне, который занимали шесть женщин, стал вызывать интерес у местных жителей. Проблемы у женщин начались в 2010 году, когда приход Покрова Пресвятой Богородицы во главе с отцом Сергием и монахиней Михаилой Бутаковой (в миру — Римма Михайловна Бутакова) обратился в Арбитражный суд Псковской области с требованием признать право собственности на дом, где жили бабушки, за приходом РПЦ. Главную роль во всех судебных процессах РПЦ отдавала именно монахине Михаиле Бутаковой. С 1998 года по 2001 год она была настоятельницей Покровского женского монастыря РПЦ в Уральске (республика Казахстан). 14 мая 2001 года ее лишили сана и уволили с поста настоятельницы за ограбление монастыря, продажу скита и присвоение 150 000 тенге (казахстанская валюта, примерно 25 тысяч рублей). Документы об увольнении и его основаниях есть в распоряжении редакции «МБХ медиа». Монахиня Бутакова была знакома с митрополитом (на тот момент — архиепископом) Псковским и Порховским Евсевием и поселилась у него в епархии при храме Покрова в деревне Жаборы. Бутакова фактически руководит приходом РПЦ, официальный настоятель живет в другом районе и в свой храм приезжает крайне редко.
В суде предприимчивая монахиня пыталась доказать, что это вовсе не дом, а бывшая конюшня, которую местный совхоз в 1991 году передал в их православное ведение. Явную несхожесть дома с конюшней служители РПЦ объясняли перепланировкой, правда, та была заверена Ириной Кондратенко, которая, по словам отца Софрония Мусиенко, на тот момент в Инспекции государственного архитектурно-строительного надзора Порховского района не работала. «Я уверен, что документ — мошеннический, — комментирует отец Софроний. — Нам в администрации всегда отвечали, что этот флигель — бесхозное строение. Никогда он конюшней не был».
Документ о перепланировке называется «Разрешением на выполнение строительно-архитектурных работ», номера дома, где они проводились, нет. Датировано разрешение 1998 годом.
Псковский арбитражный суд посчитал эти документы веским доказательством права собственности прихода РПЦ и удовлетворил ее требования. Об этом решении женщины и отец Софроний узнали постфактум. Их на заседания не приглашали. Труженица тыла Валентина Матюнькина и ее единомышленницы тогда уже были членами РПЦЗ, поэтому отец Софроний от имени Богоявленского монастыря РПЦЗ обратился с апелляцией в Вологодский арбитражный суд. Тот аннулировал право собственности прихода, указав, что «доказательств выполнения работ, указанных в разрешении на перепланировку конюшни в жилой дом в д. Жаборы, не имеется». Статья 234 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что лицо — гражданин или юридическое лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество («приобретательная давность», — прим. «МБХ медиа»). Но Вологодский суд посчитал, что и у монастыря РПЦЗ, а соответственно и у ветерана Валентины Матюнькиной, тоже нет достаточных доказательств того, что они владели этим домом и вкладывали в него средства. Жилище снова были признано спорным и бесхозным.
Валентина Матюнькина (слева).
Рассудили «по-божески»
29 декабря 2014 года отцу Софронию позвонили из Жабор и рассказали, что к «спорному дому» приехал участковый с новым настоятелем Сергием Кривоноговым и монахинями из храма Покрова Пресвятой Богородицы РПЦ. Они требовали немедленно отдать ключи от жилища и размахивали документами. Полицейский говорил об уголовной ответственности в случае неповиновения. Оказалось, что за несколько дней до этого приход Покрова Пресвятой Богородицы РПЦ в Регистрационной палате Порховского района на основании документов о передаче конюшни и разрешении на ее перепланировку оформил право собственности на дом, где жили бабушки, в обход решения суда. Отец Софроний незваных гостей попросил уйти и заявил, что ключи отдаст только приставам после соответствующего решения суда.
Псковский арбитражный суд отказал ему (в лице Богоявленского монастыря РПЦЗ) в оспаривании права собственности прихода Покрова Пресвятой Богородицы на дом, сославшись на то, что он в этом процессе регистрации —третье лицо.
В конце 2017 года приход РПЦ снова обратился в суд на этот раз уже с требованием выселить бабушек из дома. «Вы думаете, что Московская Патриархия способна на милосердие? — поинтересовалась у меня заместитель прокурора Порховского района Людмила Семенова», — вспоминает отец Софроний. Сейчас в доме живут шесть пожилых женщин (среди них есть и инвалиды), но приход знал только о двух, их в процессе и назвал. Суд иск удовлетворил. Правда, с помощью заместителя прокурора Семеновой удалось избежать выселения одной лежачей старушки. Людмила Евгеньевна долго и проникновенно взывала к совести православных церковников и пыталась напомнить им о заветах Христа.
Вещи на улице, после решения о выселении.
Валентины Матюнькиной среди подлежащих выселению де-юре по решению суда не оказалось: православные во главе с монахиней Бутаковой из храма Покрова Пресвятой Богородицы, очевидно, просто не знали, как ее зовут и не указали в документах. Но это им не помешало лишить труженицу тыла жилья де-факто: 31 декабря, пользуясь отъездом Валентины Михайловны в Дедовичский район, сменили в доме двери и замки, а вещи старушек выкинули на улицу. Когда отец Софроний с Валентиной Матюнькиной и другими бабушками вернулся в Жабово, то смог попасть только в одну комнату: в ней не успели сменить дверь. На остальные монахиня Русской Православной Церкви Бутакова повесила табличку: «Частная собственность. Посторонним вход воспрещен». А на все просьбы пустить или просто обсудить отвечала, что нет благословения.
«Они каждый суд начинали по благословению митрополита Псковского и Порховского Евсевия, — убежден служитель РПЦЗ отец Софроний. — Тот всегда со времен темного казахстанского прошлого прикрывает Бутакову». Второго января 2018 года отец Софроний подал заявление с жалобой на действия прихода РПЦ в порховскую полицию. И когда следователь вместе с ним приехал в храм Покрова РПЦ, там заявили, что дом передан в собственность физическому лицу — монахине Михаиле Бутаковой. Сделка состоялась 27 декабря.
Отец Софроний сразу после судебного процесса о выселении подавал апелляцию на решение, но тогда спор шел с храмом РПЦ как с юридическим лицом. Теперь же из-за смены собственника сложилась юридическая коллизия, на которую, очевидно, и рассчитывали в Псковской епархии.
«Надо хлопотать»
Валентина Матюнькина до сих пор не может поверить в реальность происходящего, она не понимает, как «московские» (так она называет служителей храма Покрова Пресвятой Богородицы из-за того, что они подчиняются Московскому патриархату) могли так поступить с ней и ее единомышленницами. Она предполагает, что монахини решили выселить ее из-за того, что она часто ездила в монастырь зарубежной церкви в Дедовичский район. «Как это можно было сделать, как можно? Я же восстанавливала этот дом, жила здесь, — сетует бабушка-труженица тыла. — Они все сделали втихую: все мои вещи выкинули, двери повышибли. Что им теперь? Монахиня меня не послушает. С ней нельзя говорить, она такая дерзкая. Теперь надо хлопотать, что-то делать».
Храм Покрова Пресвятой Богородицы
В храме Покрова Пресвятой Богородицы от ответственности за выселение ветерана открещиваются. «Никого мы не выселяем, бабушки живут в доме, мы там сигнализацию проводить будем, — через дверь заявила корреспонденту „МБХ медиа“ личный секретарь монахини Михаилы Бутаковой. — Выкинутые вещи никогда бабушкам не принадлежали, мало ли что они вам рассказывают. Это вещи не их. А свою позицию мы озвучили в своих показаниях другим органам».
Оспаривать показания в судах и органах снова будет священник РПЦЗ отец Софроний. Сейчас он обратился с просьбой помочь бабушке-ветерану к врио губернатора Псковской области Михаилу Ведерникову. Одновременно с этим он оформляет очередную апелляцию в Псковском областном суде. А ставшей заложником конфликта между двумя церквями Валентине Матюнькиной вместе с другими женщинами придется искать новое место прописки, ведь со своим другим собственным жильем почти все они добровольно расстались, когда начали церковно-общинную жизнь.
Текст и фото: Любовь Попова (МБХ медиа)